четверг, 20 октября 2011 г.

9 Давным-давно...

Волшебные сказки Евгения Филимонова

 Погода как с дуба рухнула, и наша жизнь превратилась в созерцание серой мглы за стенами нашего жилища. Выходить в это месиво нет никакого желания, но - работа есть работа, и поэтому каждый день я хлюпаю по изразцовой мостовой до соседнего квартала.
Событий в этом застывшем вареве, о которых я мог бы рассказать весело и задорно, как немецкое *орно - не наблюдается.
Зато, можно уйти в себя и продолжить писать, что пишется. А пишется сказка... 
Вот ее начало и выложу...

Давным-давно, во времена, когда рыбы еще умели разговаривать, а кошки летать, в старом дремучем лесу появилась деревушка. И стали в ней жить-поживать люди добрые.
Жили пришлые по честному, никому не завидуя и зла не желая. Откуда они пришли – никто не говорил, видно забыть желали. А на жизнь себе все от природы брали. В лесу – зверя, в реке – рыбу, на полянках – рожь да пшеницу сажали. И жили они так долго-долго.
А лес тот огромный, и больших дорог в нем почитай, что и не было, лишь дорожки кривые, да тропки заветные. Много таких селений в чаше лесной появилось со временем, места и еды всем хватало. И зла они друг другу по-прежнему не чинили. Такой у них главный закон стоял – по чести жить.

В деревушке Незлобинка жила семья охотника Николы. Глава семьи охотой промышлял – зверя добывал, да людям отдавал, те ему в ответ молока, да хлеба сытного. А жена его, Марфа-искусница с волокна льняного одежды шила да красивой вышивкой покрывала, да такой, что всякого глаз радовался, кто видел. Слава ее велика была, с других сел за одежками приезжали, простыми и праздничными, а уж у кого сватовство да свадьба – те только к ней за рубахой жениховской, да за полотенцем сватовским.
Жили Никола с Марьей справно, счастье свое по жизни несли, вот только одна печаль у них неизбывно поселилась – детей хотели, да не имели.

Каждый год, в ночь когда огнем ярким волшебная иван-трава в ночи распускается, Марфа шла в лес. В надежде найти заветный цветок, да попросить у него сына с дочкой.
И однажды нашла.
Через год в семье умелого охотника появился сын. Они назвали его Лесок, в честь леса, что ребенка им подарил. Марфа надеялась, что будет и дочка, но, видать не все сбывается, о чем просишь, даже если и у волшебного цветка.
Ей и того счастья хватало, что в доме появился веселый озорной малыш, с каждым днем становившийся все крепче и крепче, выше и выше, сильнее и сильнее. Так и вырос. И стал, подобно отцу, охотником. Смелым, сильным, никакого зверя не боясь. Бывало, уйдет в лес, долго его нет. А вернется – по всей деревне мех да мясо сразу появляется.
Конечно, в деревне и других охотников хватало. Все как на подбор – храбрые и ловкие. Часто они ватагой в лес уходили, на промысел долгий. Когда возвращались, всегда Леска хвалили, мол, силен и смышлен. Вот и перехвалили молодца, стал он похваляться порой, что, де – самый сильный, самый ловкий, самый храбрый. И может все сам сделать, в одиночку, без помощи товарищей.
Посмеялись люди над Леском, да только тому все как с гуся вода, ничем не проймешь. Шибко гордый стал парень, нос задрал. Уж отец с ним и так и эдак, словцом крепким да примером личным; и мать его ласковым словом – нет, не слышит сын слов родительских. Но и гордость свою на дело правильнее направляет, для людей все делает. Только порой похвальбой своей смешит, без обиды большой.
А Никола с Марфой решили, что годов прибавится – и ума у парня прирастет. Лес – он ведь всех исправляет. Вот только, год за годом – росла лишь похвальба у сына ихнего.

В той же деревеньке, в семье травницы Авдотьи росла Настенка, ровесница Леско. И, как говорили в народе – тоже выпрошенная у леса в ночь волшебную. Возможно даже, что Авдотья и Марфа отправились в лес в одну и ту же ночь, но дома их стояли по разные концы Незлобинки, да и лес вокруг деревни безграничен – в чаше они не встретились, и мало того – нашли каждая свой заветный цветок.
И вот, у Авдотьи и мужа ее, коновода Матвея, выросла красавица дочка. Статная, пригожая, честная не по годам, умная не по летам. А уж ловкая да затейливая! Хороводилась с подружками на речушке да на полянках, матушке помогала травки в лесу отыскивать, что от разной хвори помогают, людской да животной. Глаза матушки уже не так зорки, как в молодости, так ей дочка и помогает – все вокруг видит, как соколица в небе мышку на земле различает. Да и отцу помогала, сети вязать, да рыбу коптить.
Однажды Леско возвращался с охоты, как это часто бывало в последнее время – один, да и наткнулся у ручья на девицу. Увидел, да давай смеяться – уж сильно вид у той потешный. Лицо все в саже, а в волосах – колючки да веточки всякие. Только глаза на лице и видать – огроменные, синющие.
А Настя, это она и была, за словом в карман обычно не лезла, обидчиков не прощала.
– А ты чего это смеешься? – подбоченясь, спросила она у Леска. А тот еще пуще рассмеялся.
– А кто спрашивает? Что за чудо передо мной – лицом черна, голова колючек полна!?
Смутилась травницы дочка, поняла, что отцу помогая, в дыму закоптилась вся. Но, такая грязь – не марает, а лишь работу показывает. И Настя тоже рассмеялась. В ответ, звонко так.
– Да вот – над огнем гадала, женишка искала. Но, только сажа одна и пристала. Да ты вот еще, на пути попался, откуда только взялся. На плечах – кабан, а сам – как баран.
И присела у ручейка, умылась скоренько водой чистой, проточной. А как распрямилась, так у Леско дух и перехватило. Такая краса перед ним вдруг открылась. Глаза –как небо, щечки – как яблочки наливные, а губки…
Словно цветок распустился перед ним, тот самый, что в волшебную ночь распускается.
И понял Леско, что вот она – суженая его, и другой ему не нужно.
А Настенка плечиком повела, рассмеялась, да и домой припустила, прочь от охотника, столбом застывшего.
Лишь смех он и услышал, когда смог вслед крикнуть:
– Постой, девица, куда же ты, скажи мне – чья ты дочь?
И побрел домой, загрустив. Мог бы и догнать, да только на плечах ноша тяжелая, что в лесу добыл, нельзя ее бросать до самого дома.
Дома матушка заметила печаль на лице Леска и спросила сына:
– Что закручинился, сынок. Случилось что? Али зверь от тебя ушел, или птица какая улетела?
– Нет, матушка, – Леско смущенно улыбнулся. – Девицу встретил, краше нету для меня.
И рассказал ей, что да как.
А Марфа сразу и поняла, кто это сыну на пути попался. И подумала про себя – а вот она, дочка-то, что у цветка колдовского просила. Но, дело сердечное непростое, и как еще выйдет – кто знает? И сыну совет дала, лаской да словом теплым, словно горлицу, любовь свою приручать.
Стал Лесок с того дня за Настей ухаживать. То на пути ей попадется, да слово ласковое молвит. То хвост пушистый зверя лесного в подарок предложит. А травникова дочка лишь озорно ухмыляется в ответ, да подтрунивает над неуклюжим ухажером.
– Да ты никак из баранов в косачи захотел, прям гусем ходишь!
Так и изводила охотника насмешками, да прибаутками.
А он лишь смурнел, да молчал от слов ее. И однажды не выдержал, да и поклялся перед ней и подружками, что станет нареченным Настенке, и никто ему не помеха. Потому что он самый-самый!
Тогда Настя ему и ответила:
– Вот как поймешь, в чем сила истинная, тогда и женихайся. А покуда ко мне и не приставай.
Сказала, как отрезала, гневно глазами сверкнув. Подружки рассмеялись, было, да поняли, что не шутит она, и слово это не просто слово.

/продолжение следует... / 
Понравилось? Поделитесь с друзьями, хорошо?

Хотите быть в курсе, получайте обновление на электронную почту:

9 комментариев:

  1. Давайте, давайте продолжения!!! А то у нас за окном тоже серость, а тут Вы со сказкой подоспели. Я прямо зачиталась!

    ОтветитьУдалить
  2. ОТЛИЧНАЯ СКАЗКАЗКА!!! МОЛОДЧИНА!!!

    ОтветитьУдалить
  3. Читается хорошо, легко. Интересно, что там дальше... Пошла читать.

    ОтветитьУдалить
  4. мне самому интересно, что там дальше ...

    ОтветитьУдалить
  5. Когда будет продолжение?

    ОтветитьУдалить
  6. сам не знаю, потерял ниточку...

    две части следующие здесь выложены, а дальше все в голове, не пишется.

    ОтветитьУдалить

Пожалуйста, поделитесь ссылкой на пост