пятница, 18 мая 2012 г.

7 Одиночество - иногда это Путь к себе

Картина Сергея Рукавишникова aka S.U.R.  Бездомная земля 

Я вдруг обнаружил, что на полочках моей Кладовки нет нежно любимого рассказа "Быть собой", про который я аж несколько раз упоминаю в закладке "Мои издания".
Как так получилось, сам не знаю. В памяти четко висит, что закидывал сюда. 
Старость?
Исправляю сей недостаток, читайте на здоровье. 
Скажу лишь, что это еще один рассказ (другой - "Алый"), написанный по впечатлениям от картин Сергея Рукавишникова aka S.U.R. Увидел, обалдел - и написал. Так бывает, поверьте.


Быть собой 

Я не помню, как попал сюда в первый раз. Это как-то ушло из памяти… Так уходит утренняя роса под лучами восходящего солнца. Помню только, что гулял по обочинам городка, желая уйти от его суетности и грязи. Уединиться – хотя бы так, на одиноких тропах, пронизывающих околицы города и предлагающих неповторимо уютное одиночество.
Я шел, погрузившись в себя. Был один, один в этом мире, сурово хмурящем брови облаков надо мной и покашливающим изредка далекими раскатами грома. Я лелеял свое одиночество. А город был рядом, вокруг; он вгрызался внутрь меня каменными клешнями, желая привести к собственному стандарту, превратить в еще один кусочек мертвого камня, в клетку своего существа. И, хотя порой уже и накатывали полная апатия и желание прекратить сопротивление засасывающе-отупляющему воздействию – я не позволял этому случится.
Город усыплял постоянным шарканьем подошв людей, куда-то спешащих со слепым взором, шорохом шин авто, где тоже неслись какие-то люди, летящие в тиши салонов, словно в другом мире. Все куда-то спешили, бежали.
А мне было некуда спешить. Мир остановился.
Он остановился давно. Но, не медленно, как накатывающий поезд – нет. Мир замер, прекратив внезапно скачку взбешенного жеребца, которого я и не желал обуздывать. Он встал, а я не мог понять – кто победил. Я? Или…? Кто победил в необъявленной войне миров, и когда она началась?
Странный вопрос этот и мучил меня, когда я бродил, не видя окружающего, уходя все дальше и дальше от центра, к тихому шепоту кленов и напеву ветра меж ветвей.
Тогда-то она и открылась мне, эта тропа. То ли ветром раздвинуло ветки, то ли взгляд вдруг проник сквозь них рентгеновским лучом, но я увидел дорожку, ведущую куда-то вдаль. И сразу понял, что нехожена она давным-давно. Но, тем не менее – не заросла, словно кто-то заботливо вычищал ее от поросли. Как так могло быть – не знаю. Просто это было так. Я принял это как данность, как ее свойство. Свойство живого существа, ибо она стала для меня живой сущностью… нитью Ариадны, ведущей сквозь заросли обратно к миру. И она вывела меня. Сюда.
Странное это ощущение, быть в городе и вне его, одновременно. Я сижу на маленькой площадке в обрамлении густо разросшейся акации над которой виднеются кроны деревьев и смотрю на него, Его величество Город – вот он, весь передо мной. Вернее – подо мной. Я попал на господствующую точку, которой никогда и не замечал, бродя по улочкам и бульварам стареющего властителя людей. И вот, сижу на старом обветренном валуне, верх которого словно отполирован. Наверное, я не первый здесь. Но я здесь один. Один человек в замкнутом косме. И я счастлив. Знаете, это действительно счастье – быть самим собой вне времени и пространства, не являться его частью, но наблюдать за его жизнью.
Ветер ласкает лицо, охаживая мягким опахалом, щекоча, словно дыхание возлюбленной. Я открываюсь ему, всей душой принимая этот миг. И мир входит в меня; тот самый мир, от которого я стремлюсь убежать. Тот, что остановился некогда, не сбросив, а отказавшись везти дальше. И приходит понимание, что если нет страсти во всаднике, то и скачки не будет… Это успокаивает меня, наконец-то дав умиротворение и спокойствие.
И вот, когда я вхожу в это чистое состояние, появляются они.
Откуда они приходят – не знаю. Они просто возникают в этой точке вселенной в миг моего катарсиса; сгустки жизни, обладающие ясным видением сути. Дымчато-голубой кот, клочковато-серый пес. Два разных существа, в жизни города являющиеся антиподами бытия, в этом месте несут мне две части общего, сливаясь здесь и для меня в нечто теплое и обволакивающее, облекающее в кокон добра. И я глажу свернувшееся на моих коленях сосредоточие самостоятельности, почесываю за ухом привалившееся к колену средоточие преданности. Я вбираю в себя их уравновешенность, восходя по лестнице внутри себя – туда, вверх, к самому себе, восседающему далеко в облаках мира, что сейчас подо мной. Но я не спешу. Нет. Не хочу уходить отсюда, от этих дарителей добра, несущих мне жизнь.
Кто они, и почему приходят каждый раз? Хотелось бы знать. Вглядываясь в эти прищуренные глаза, разделенные вертикальными зрачками, я пытаюсь найти там ответ. «Кто вы? Откуда и зачем вы здесь?»... Но ответа не нахожу. Коты не знают вопросов и ответов; они – ходячая загадка, передвигающаяся то вдоль, то поперек нашей жизни. Однако, окунаясь в проводники Марракотовой бездны, я чувствую, как меня одолевает неодолимое спокойствие, ведь мои беды перед лицом этой чернеющей бездны – ничто. И я шепчу ему – «Спасибо, котяра, спасибо тебе».
А глядеть в глаза псу я не могу, нет во мне той уверенности хозяина жизни, с которой мы свысока обращаем взор на верных спутников нашего бытия. Да и не тот это пес, что б снести дурацкую фамильярность бездушности, я знаю – он просто уйдет и не вернется, а этот мирок закроется для меня навсегда.
И я просто сижу, поглаживая их, Инь и Янь внезапно открытого мне мира.
Приходя сюда, я думаю – а откроется ли тропа? Будет ли сегодня для меня просвет в зеленой стене? Специально искать его бесполезно. Это я понял, внезапно и неотвратно, еще в первый свой проход сюда, слишком уж все было необычно и нереально, несмотря на расстилающийся передо мной город… а может, именно эта картина и дала мне понимание? Не знаю.
Поэтому, каждый раз, уходя, я прощаюсь, с этим местом, с моими спутниками – надеясь в душе, что все повторится. Вот только, с каждым уходом во мне растет чувство приятия внешнего мира и тает уверенность, что я смогу вернуться сюда. И даже картина провожающих меня кота и пса не успокаивает. Что-то подсказывает, что я – лишь прохожий в их мире, очередной странник, получающий причастие. Раз за разом моя броня одиночки неуклонно превращается в мятый картон под их спокойным взором. Что ж, будь, как будет.
И вот, это случилось сегодня. Я снова пришел сюда, в ставший мне родным уголок безвременья. Снова окунулся в тишину. Все было, как всегда. Ветер так же шептал о легкости жизни, кот все так же мял мои колени, а пес сидел рядом. Все было как всегда, да. Только потом я услышал – их.
Белые птицы рассекали небо. Разрывали синеющее полотно широким клином, оглашая пространство звонко-грустным курлыканьем. И, хотя я не понял, в каком мире они явились мне, я ощутил – они явились за мной. Явились, как напоминание, что существуют извечные вещи, не теряющие ценности даже в остановившемся мире одиночки. Тонкий удаляющийся стон, доносящийся с неба, словно разбудил меня, разбив и без того изветшавшие оковы одиночества…
И в этот миг кот взглянул в мои глаза, а пес одобрительно рявкнул… и пришло понимание, что это – всё. Мир окончательно вернулся ко мне, а я к миру.
Легкая песня с неба провожала меня в обратный путь к жизни.

***
 
Вот такой небольшой рассказ родился, можно и нужно сказать именно так, на волне ощущений, полученных от лицезрения картины, что стоит в начале поста. Это работа "Бездомная земля" Сергея Рукавишников aka S.U.R.
Кстати, в эти дни у него проходит персональная выставка в Художественном музее города Томска. И я обязательно на нее схожу ")
Томичей, если они читают это - призываю к тому же.

Понравилось? Поделитесь с друзьями, хорошо?

Хотите быть в курсе, получайте обновление на электронную почту:

7 комментариев:

  1. Очень душевно и как-то тепло пишите. Философски. Спасибо Ларисе, что открыла для нас ваш сайт. Буду приходить , читать.

    ОтветитьУдалить
    Ответы
    1. Всегда рад новому читателю. Особенно - нашедшему что-то на этих страничках...

      Удалить
  2. Одиночество в мегаполисе всё чаще становится обычным явлением, важно вернуться к миру. Картина Сергея Рукавишникова очень философская и, похоже, автору часто бывает тоскливо и одиноко, спасают друзья наши меньшие.

    ОтветитьУдалить
  3. Лет десять-пятнадцять назад одиночество у меня ассоциировалось с грустью, тоской и печалью. Сейчас это спокойствие, мир, уют, путь к себе. Обожаю быть в тишине, быть одной (с компьютером, конечно ;)

    Такое впечатление, что некоторые строки рассказы списаны с моих размышлений ;)

    Спасибо за красивый рассказ!

    А картина, хоть и в темных тонах, по-моему очень светлая. Человек уверенно смотрит вперед, светлый и счастливый взгляд.

    ОтветитьУдалить
    Ответы
    1. многие его строки списаны с меня и моих размышлений... а когда не придумываешь - оно многим "своим" кажется.

      да, эта картина очень светлая, как и многое у Сергея Рукавишникова. Есть и другие стороны, более темные...

      Удалить
  4. Посмотрела Вашу картину и увидела себя, со своими собаками и котами... Бегство от мегаполиса? От страшной суеты города? От необходимости к кому-либо подстраиваться и прогибаться?
    Наверное - всё вместе... Но мне так удобно, спокойно и комфортно. Эгоистка - так мне часто говорят, когда я не хочу пускать в свой мир. А он - как Ваша тропа - открыт... Просто, вход замаскирован.
    Спасибо за эту картинку и рассказ. Проникновенно....

    ОтветитьУдалить
    Ответы
    1. мое здесь - только рассказ, картина - томский художник Сергей Рукавишников aka SUR. Отличный источник вдохновения

      Удалить

Пожалуйста, поделитесь ссылкой на пост